Влияние Гая Музония Руфа

Аскетическая программа Музония, несомненно, была известна христианским авторам, – особенно ранним, которые широко использовали паренетическое наследие Стои. Музония, по всей видимости, знал апологет Юстин. Климент Александрийский, возможно, пользовался компендиумом, включавшим тексты Музония, но не содержавшим имени автора (т.е. не тем, который потом оказался в распоряжении Стобея). Сопоставления и соположения Музония с Сократом следует оставить на совести тех, кто их делал. Если имп. Юлиан (Письма 16) просто упоминает Сократа и Музония как примеры для сравнений, не проводя между ними никаких параллелей, то Ориген («Против Цельса» III 66) идет несколько дальше: Музоний и Сократ – люди, своими силами достигшие нравственного совершенства. Смысл тут может быть только в одном: верность идеям была пластически и совершенно стоически выражена в жизни Музония.

Простота и однозначность суждений Музония (не сказавшего ничего нового по сравнению с ранними стоиками) послужила главной причиной его популяризации, имевшей два внешне никак не связанных плана. Предтечей того общего явления, которое можно назвать «темпоральной музониофилией», выступил профессор Уильям Классен [Klassen, 1984], по мнению которого, Христа и Павла объединяет то, что всех их можно считать родоначальниками феминизима. Эта тема получила дальнейшее развитие уже в специфически-феминистской плоскости. Протагонисткой этой темы можно считать Марту Нассбаум [Nussbaum, 2002]. С ее точки зрения, стоики относились к женщинам неоднозначно. С одной стороны, они признавали, что в умственном и нравственном плане женщина нисколько не уступает мужчине, но вместе с тем считали, что женщина должна заниматься домом. Стоический «феминизм» половинчат, и его следует лишь довести до завершения, то есть до признания за женщиной совершенного полноправия, которое в рамках стоической системы теоретически тоже вполне можно представить.

Параллельно наметилась и пропедевтико-педагогическая линия интерпретации Музония, представленная работой Джеймса Диллона [Dillon, 2004]: Музоний привлекает его как человек, чья жизнь не расходилась с его учением, а кружок Музония дает наглядное представление о том, как строилось римское философское образование.